В 1757 году решением Сената в России была учреждена Академия художеств. Больше века она оставалась единственным в стране высшим учебным заведением, где обучали изобразительным искусствам.
Императорская Академия художеств (Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина), Санкт-Петербург
В начале пути
Идею о том, что России следовало бы обзавестись собственной «кузницей кадров» в области изящных искусств, не раз высказывал еще Петр I. И даже успел за год до смерти подписать указ «Об академии, в которой бы языкам учились, также прочим наукам и знатным художествам». Исполнение завета государя-реформатора привело к появлению в составе новоучрежденной Академии наук специального художественного отделения. Однако структура получилась не очень жизнеспособной: ученые мужи постоянно конфликтовали со служителями муз и, говоря откровенно, оных затирали. Попытки организационно разделить две эти сферы долго не удавались, пока за дело не взялся меценат и просветитель Иван Шувалов. По совету Ломоносова именно он, имея влияние на императрицу Елизавету Петровну, добился учреждения «особой трех знатнейших художеств академии». Под «знатнейшими» подразумевались живопись, ваяние и зодчество.
Илларион Мошков. Вид Императорской Академии художеств. Ок. 1800
Императорская Академия художеств, Санкт-Петербург. Дореволюционная открытка
Илларион Мошков. Вид Императорской Академии художеств от обхваты. 1799—1802
Хотя академия первое время формально причислялась к Московскому университету, в действительности это был сугубо петербургский сюжет. За отсутствием казенных помещений занятия проходили прямо у Шувалова дома, в особняке на Садовой улице. Даже заграничных преподавателей он поначалу приглашал на собственные деньги. С восшествием на трон Екатерины II сей «образовательный проект» обрел второе дыхание. В 1764 году царица своим указом даровала заведению «Привилегию», наделив его императорским статусом. Тогда же на Васильевском острове началось строительство величественного здания в духе классицизма по проекту Жана Батиста Мишеля Валлен-Деламота и Александра Кокоринова. Академия художеств вступила в пору своего процветания.
Свое и заграничное
С момента возникновения эта школа целиком и полностью была ориентирована на европейскую модель обучения. Прототипов хватало: знаменитые академии искусств уже довольно давно существовали в Париже, Риме, Болонье, Флоренции... Россия со своим почином не слишком отставала. Например, Королевская Академия художеств в Лондоне была основана на одиннадцать лет позднее. Хотя дело тут, разумеется, не в том, кто кого обогнал с официальными институциями. Гораздо важнее, что в Петербурге в середине XVIII столетия заработал механизм, позволивший отечественным живописцам, скульпторам, архитекторам (а также граверам и медальерам) попадать в одну систему координат с иностранными творцами, которые прежде казались недосягаемыми кумирами.
Илья Репин. Запорожцы (Запорожцы пишут письмо турецкому султану). 1880—1891. Государственный Русский музей
Виктор Васнецов. Богатыри. 1881—1898. Государственная Третьяковская галерея
Василий Суриков. Боярыня Морозова. 1884—1887. Государственная Третьяковская галерея
Однако и национальные приоритеты были незамедлительно обозначены. Буквально на церемонии открытия академии поэт Александр Сумароков возвестил: «Первая должность упражняющихся в сих хитростях есть изображение истории своего отечества и великих в оном людей». Этому наставлению академические воспитанники следовали десятки лет. В картинах, представляемых к выпускным экзаменам, античные или библейские сюжеты непременно чередовались с эпизодами из русской истории.
Чему и как учили
Именно исторический жанр считался здесь главным, вершинным в иерархии. Чтобы заслужить право на создание такого рода произведений, следовало пройти долгий путь. Уже в пять-шесть лет детей принимали в Воспитательное училище при академии, где им прививались навыки рисования орнаментов и копирования по образцам. Пройдя два низших разряда обучения, воспитанники становились студентами и начинали приобретать специализацию по классам. Все без исключения проходили через рисование гипсовых голов и фигур, постепенно приближаясь к изображению живых моделей с натуры. Кстати, преподавали здесь и общеобразовательные предметы, и языки. Максимальная продолжительность учебного курса составляла около пятнадцати лет. Выпускники обязаны были доказать свою профессиональную состоятельность выполнением «программы» — собственного опуса на заданную тему.
Копирование в залах Музея Императорской Академии художеств. 1900е. Фотография: museum.ru
Натурный класс в Академии художеств, мастерская профессора Владимира Маковского. 1913 год. Фотография: art-spb.info
Императорская Академия Художеств, батальный класс профессора Николая Самокиша. 1915 год. Фотография: maslovka.org
Однако и после этого их связь с альма-матер не обрывалась. Академия бралась обеспечивать своим питомцам карьерное продвижение и нередко снабжала их государственными заказами. А лучшие из лучших — обладатели золотой медали первого или второго достоинства — направлялись в так называемые пенсионерские поездки за границу. Как правило, в Италию или Францию. Академия оплачивала пребывание медалистов в Европе на протяжении внушительного срока: в XVIII веке речь шла о трех годах стажировки, а позднее — уже о шести. Традиция эта не обходилась, конечно, без эксцессов. Порой художники-пенсионеры «забывали» возвращаться на родину в срок. Вспомнить хотя бы Карла Брюллова, который провел в Италии двенадцать лет и прибыл обратно в Петербург лишь после личного повеления государя Николая Павловича. Зато прибыл не с пустыми руками. Пенсионерская практика весьма способствовала творческому росту художников и укрепляла славу русского искусства за рубежом.
Кризис, ликвидация, возрождение
Разумеется, даже золотой век Императорской Академии художеств не был совсем уж идиллическим, но долгое время царившие там методы и порядки никем не ставились под сомнение. Гром грянул 9 ноября 1863 года, когда группа живописцев-дипломников отказалась писать свои выпускные картины на заданную тему из скандинавской мифологии. Этот «бунт 14-ти» против догм академизма ярко обозначил кризис художественного образования, который, к слову, назрел не только в России. Демарш будущих передвижников не привел, конечно, к моментальным реформам, но все же медленные тектонические сдвиги начали происходить. Гениальный преподаватель Павел Чистяков аккуратно, но твердо перестроил обучение рисунку и живописи, в результате чего из стен академии вышли столь разные, но чрезвычайно значимые фигуры — Репин, Врубель, Серов, Поленов, Борисов-Мусатов.
Карл Брюллов. Прерванное свидание (Вода уж чрез край бежит). 1827. Государственная Третьяковская галерея
Кузьма Петров-Водкин. Селедка. 1918. Государственный Русский музей
Илья Репин. Портрет художника Павла Чистякова. 1878. Государственная Третьяковская галерея
Радикальная же реформа произошла в ИАХ позднее, в начале 1890-х. Однако она не поспевала, увы, за бурным течением художественной жизни. А еще более бурная политическая жизнь привела к упразднению этой «старорежимной» институции в 1918 году. Правда, на фундаменте тут же проросли Петроградские государственные художественно-учебные мастерские «при воссозданной Академии художеств» — там преподавал, в частности, Кузьма Петров-Водкин. В начале 1930-х по инициативе живописца Исаака Бродского была предпринята попытка переосновать Всероссийскую академию художеств в Ленинграде, что удалось лишь отчасти: все-таки столичные амбиции стали прерогативой уже другого города.
Именно в Москве в 1947 году торжественно возвестили об учреждении Академии художеств СССР, почти через полвека преобразованной в нынешнюю Российскую Академию художеств. А в историческом здании на Университетской набережной в Петербурге и в наши дни обучают искусствам — теперь уже студентов Государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина.
Автор: Дмитрий Смолев
